Как известно, германский вермахт, взяв за основу теорию глубокой наступательной операции Красной Армии, разработал свою доктрину молниеносной войны, так называемый "блицкриг", который был успешно осуществлен в Польше, Бельгии, Голландии и Франции.
    В общих чертах "блицкриг" состоял из следующих этапов. С началом боевых действий авиация массированными бомбовыми ударами уничтожала авиации противника на земле и выводила из строя основные линии коммуникаций. Затем авиация наносила удары по районам сосредоточения войск противника. Лишь после этого в бой вступали наземные части - сначала моторизованная пехота, танки и самоходная артиллерия и только в самом конце пехотные части и полевая артиллерия.
    Поскольку обе стороны в будущей войне предполагали, главным образом, только наступать и не собирались обороняться, то различия во взглядах военных вермахта и Красной Армии на применение авиации для непосредственной авиационной поддержки войск обуславливались, главным образом, разным пониманием вопроса ввода в бой крупных танковых и мотомеханизированных формирований.
    Если Генеральный штаб Красной Армии предусматривал ввод в сражение танковых и мотомеханизированных корпусов только после прорыва стрелковыми войсками (в тесном взаимодействии с авиацией, танковыми частями и артиллерией) тактической обороны противника, ставя им задачи исключительно оперативного характера (уничтожение оперативных резервов противника и развитие успеха тактического в оперативный), то руководство вермахта предполагало использовать свои танковые соединения в первом эшелоне, возлагая на них тактические и оперативные задачи.
    Исходя из этого, специалисты германского вермахта считали, что применительно к доктрине молниеносной войны пикирующие бомбардировщики наилучшим образом удовлетворяют требованиям к самолету непосредственной авиационной поддержки крупных бронетанковых и механизированных соединений. По мнению немецких стратегов, пикировщики должны были ювелирными бомбовыми ударами сметать на пути танковых "клиньев" артиллерийские и минометные батареи, огневые точки и узлы сопротивления обороняющегося противника. В этой связи специальный самолет поля боя - бронированный Hsl29 доводился, прямо скажем, не спеша.

    В основе теоретических и практических взглядов на применение авиации на войне лежал принцип массирования сил на главном направлении при твердой централизации управления. Для осуществления этого принципа предусматривалось, прежде всего, завоевание господства в воздухе, особенно в начальный период вторжения на территорию противника.
    С началом 2-й Мировой войны во всех операциях командование вермахта и люфтваффе первоочередное внимание уделяло именно массированным действиям: налетам на аэродромы, транспортные узлы, командные пункты противника, его армейские базы и склады. Затем основные усилия авиации переключались на поддержку сухопутных войск. Так было при захвате Польши, оккупации Франции. Правда, особого противодействия люфтваффе в этих странах не испытывали.
    В соответствии с этими взглядами оформились организационная структура и состав боевых сил люфтваффе. Для авиационной поддержки войск привлекались эскадры пикирующих бомбардировщиков (StG) на Ju87, эскадры скоростных бомбардировщиков (SKG), вооруженных двухмоторными истребителями Bf110C в варианте бомбардировщика, а также эскадры непосредственной поддержки войск (LG), вооруженных истребителями-бомбардировщиками Bf109E и несостоявшимся пикировщиком Hs123A.
    Эскадра состояла обычно из трех групп, но были исключения. Кроме того, в составе эскадры имелись: штабное звено, одна-две отдельные боевые эскадрильи (истребителей танков), а также учебно-боевая эскадрилья.
    Каждая группа эскадры состояла из трех эскадрилий по 12 самолетов и штабного звена в три самолета. То есть, штатная численность группы составляла 40 боевых самолетов, а эскадры -около 130 самолетов. Довольно часто группы в зависимости от решаемых задач могли иметь и больший состав.
    Эскадры входили в состав авиационных дивизий и корпусов, которые не имели постоянного состава и фактически формировались по территориальному признаку. В их задачу входило оперативное управление действиями авиации на конкретном операционном направлении. В ходе войны некоторые авиадивизии и авиакорпуса, в зависимости от обстановки на фронтах и решаемых авиацией задач, были распущены и, наоборот, вновь сформированы. При этом разные группы одной эскадры в одно и то же время могли входить в разные боевые соединения на разных операционных направлениях и на разных фронтах.
    В свою очередь, авиадивизии и авиакорпуса подчинялись авиационным командованиям, также формируемым по территориальному признаку в зависимости от обстановки на фронте и решаемых авиацией задач, и воздушным флотам (ВФ).
    Организационно все воздушные флоты подчинялись главнокомандующему ВВС, что создавало хорошие предпосылки для осуществления маневра силами авиации на операционных и стратегических направлениях.
    Именно такая организация позволяла немецкому командованию с началом войны с СССР оперативно маневрировать силами и средствами между операционными направлениями и сосредоточивать на решающих участках фронта необходимое количество боевых самолетов, создавая численное превосходство над авиацией Красной Армии, и добиваться успеха как в воздухе, так и на земле. Кроме того, состав эскадрилий и групп полностью отвечал требованиям войны.
    Отметим, что, несмотря на, в общем-то, схожее назначение и выполнение в целом схожих боевых задач, группы пикировщиков и группы непосредственной поддержки войск имели совершенно разное подчинение в структуре управления люфтваффе: пикировщики подчинялись командующему бомбардировочной авиации (2-я инспекция Генерального штаба люфтваффе), а авиация непосредственной поддержки войск - командующему истребительной авиации (3-я инспекция Генштаба). Естественно, это приводило к определенным трудностям в решении вопросов снабжения и развития боевых сил штурмовой авиации в целом. Впоследствии это самым негативным образом скажется на эффективности непосредственной поддержки войск и, в конечном итоге, на эффективности действий наземных войск вермахта в наступлении и обороне.
    Пилоты люфтваффе имели достаточно высокий уровень летной и боевой подготовки. Более трети из них считались летчиками повышенного разряда, то есть подготовленными к полетам днем и ночью в сложных метеоусловиях.
    Для сравнения, по официальной статистике в ВВС пяти приграничных Военных округах Советского Союза имелось 22% летчиков, летающих в сложных метеоусловиях днем, и 0,7% - в сложных метеоусловиях ночью.
    В соответствии с планом "Барбаросса" наступление войск вермахта 22 июня 1941 г. обеспечивалось мощными авиационными ударами люфтваффе по важнейшим объектам на территории СССР, и в первую очередь по аэродромам базирования авиации Красной Армии.
    Второй основной задачей ставилась авиационная поддержка операций наземных войск, прежде всего, группы армий "Центр", а также северного фланга группы армий "Юг".
    Добившись превосходства в воздухе, люфтваффе перешли к нанесению ударов по очагам сопротивления на поле боя и целям в ближнем тылу обороняющихся войск Красной Армии.
    Основной ударной силой авиационной поддержки войск являлись пикирующие бомбардировщики Ju87B (всего 282 самолета) из StG1 и StG2 пикировщиков 8-го авиакорпуса, а также StG77 2-го авиакорпуса.
    Соединения входили в состав 2-го ВФ группы армий "Центр". Основной задачей соединений являлась авиационная поддержка 2-й танковой группы генерала Гудериана.
    Еще 42 Ju87 (36 исправных) имелись в составе 4-й группы 1-й эскадры непосредственной поддержки войск IV.(St)/LGl 5-го воздушного флота, который действовал на Севере в Норвегии.
    Для уничтожения целей в ближайшем тылу противника и на поле боя предполагалось задействовать около 127 истребителей-бомбардировщиков Bf110C-4/B из составов групп истребительных эскадр люфтваффе и 210-й эскадры скоростных бомбардировщиков SKG210 (по другим данным - более 200 машин, возможно включая состав эскадрилий дальней разведки).
    В составе 8-го авиакорпуса на центральном участке восточного фронта действовала 2-я группа 2-й штурмовой эскадры II(Shc)/LG2. Она поддерживала войска 9-й полевой армии и 3-й танковой группы вермахта. К моменту начала войны в составе группы было три эскадрильи истребителей-бомбардировщиков Bf109Е-4/В и одна эскадрилья Hs123.
    Бомбовая нагрузка Bf109Е-4/В составляла 250 кг, но реально не превышала 100 кг. Hs123 обычно нес на четырех подкрыльевых узлах, или 4 бомбы SC50, или два контейнера, либо с осколочными бомбами (каждый по 92 бомбы калибра 2 кг типа SD2), либо с двумя 20-мм авиапушками MG FF. Под фюзеляжем на качающейся раме могла подвешиваться 250-кг авиабомба SC250. Ракетного вооружения ни у "хеншеля", ни у "мессера" не было.
    Бронирование самолетов для действий на поле боя было откровенно слабым: на большей части Hs123 бронировались борта кабины пилота и устанавливался бронезаголовник, а на Bf109E-4/B, помимо бронезаголовника, имелись 8-мм бронеплиты, которые защищали пилота снизу и сзади.
    В то же время скоростной "мессершмитт" мог выполнять атаки на высокой скорости под большими углами пикирования, что обеспечивало высокие угловые скорости перемещения в вертикальной плоскости и в совокупности с небольшими размерами самолета резко снижало точность стрельбы расчетов как малокалиберной, так и среднекалиберной зенитной артиллерии. Кроме того, за счет высокой скорости атаки штурмовой "мессер" находился в зоне действия зенитных средств непродолжительное время. После сброса бомб Bf109Е-4/В превращался в чистый истребитель и вполне мог постоять за себя в бою с советскими истребителями, а при случае атаковать бомбардировщики.
    Однако именно за счет своей скоротечности и практической невозможности точного прицеливания при бомбометании и стрельбе из пулеметно-пушечного вооружения, особенно на малых высотах, скоростные атаки далеко не всегда были эффективными.
    Нескоростной Hs123, в отличие от "мессершмитта", имел отличную маневренность у земли и мог строить весьма интенсивный маневр в вертикальной и горизонтальной плоскостях, что, помимо снижения точности огня зенитный расчетов, обеспечивало и лучшие условия для прицеливания и стрельбы из стрелково-пушечного вооружения. Кроме того, "хеншель" обладал мотором воздушного охлаждения, очень прочной конструкцией самолета, мог пикировать до 60° и выдерживал даже прямые попадания зенитных снарядов.
    Наилучшие результаты "хеншели" и "мессершмитты" показывали при атаках с пикирования в отсутствии сильного истребительного и огневого зенитного прикрытия боевых порядков войск противника. При этом наиболее впечатляющим у "хеншелей" оказалось не столько вооружение, сколько психологический эффект от рева мотора и звуков, издаваемых при пикировании.
    Основными типовыми целями на поле боя для Hsl23 и Bf109E-4/B являлись танки, бронемашины и автомашины, артиллерия и минометы в непрочных полевых укреплениях и на открытых позициях, огневые точки (пулеметные и зенитные), а также неукрытая живая сила.
    Опыт боевых действий также показал, что пушка MG FF оказалась совершенно не эффективной против советских танков всех типов (даже таких, как БТ-7, БТ-7М), а бомбовое вооружение не обеспечивает требуемые вероятности поражения малоразмерных сильно защищенных наземных целей, например таких, как железобетонные долговременные огневые точки, танки и т.д. В то же время довольно хорошо уничтожались автомашины, повозки, артиллерия на позиции, зенитные орудия и т.д., а также пехота и беженцы на дорогах. По воспоминаниям ветеранов войны, пилоты люфтваффе "охотились" на дорогах буквально за каждой машиной, повозкой, группой людей и даже отдельным человеком...
    Лишенные всякого истребительного и зенитного прикрытия, части и соединения Красной Армии несли большие потери и быстро утрачивали боеспособность. В то же время низкие оперативные плотности построения войск Красной Армии совершенно не обеспечивали устойчивость обороны в условиях массированного применения авиации и бронетанковых сил на узких участках фронта.
    Как правило, обеспечивая атаку своих наземных войск, немецкие экипажи группами по 25-30 самолетов и более практически непрерывно "висели" над боевыми порядками советских войск. Пилоты "работали" главным образом по вызову, выполняя в день до 5-6 боевых вылетов.
    Атаки Ju87B выполняли с высоты 2000-3000 м с пикирования под углом 60-80 , сбрасывая бомбы с высоты 700-1000 м по пулеметным точкам, артиллерии на позициях, окопам, зенитным огневым точкам и т.д. на расстоянии 200-300 м впереди своих танков.
    Удары пикирующих "юнкерсов" удачно дополняли истребители-бомбардировщики Bf109Е-4/В, Bf110C-4/B и Hs123A, которые группами по 20-25 самолетов атаковали позиции красноармейцев с пикирование высоты 800-900 м и с бреющего полета пулеметно-пушечным огнем и противопехотными бомбами.
    Целеуказание немецким пилотам давали офицеры наведения, находящиеся на передовых танках, оборудованных средствами радиосвязи.
    Надо сказать, немцы к началу войны с СССР имели прекрасно отлаженную в боях систему управления авиацией над полем боя и взаимодействия с наземными войсками. Штабы работали как часы, практически не давая никаких сбоев. Летный состав в совершенстве владел навыками использования радио в воздухе для целей управления и наведения на поле боя. Авианаводчики, действовавшие в тесном взаимодействии с наземными командирами, имели практический опыт организации управления авиацией над полем боя и наведения на наземные цели. Авиагруппы люфтваффе обладали немалым опытом боевых действий в составе больших групп самолетов и организации массированных ударов.
    Учитывая, что в первый период войны оперативные плотности войск Красной Армии в обороне в среднем были крайне низкими (на 1 км фронта приходилось: до 0,6 стрелкового батальона, 5-8 орудий и минометов, 2-5 орудий ПТО, 0,2-0,7 танков), оборона красноармейцев легко "протыкалась" немецкими танковыми "клиньями" и массированными действиями авиации.
    На направлениях главных ударов немцы создавали такие мощные ударные кулаки, что сдержать их части Красной Армии были просто не в состоянии.
    Например, в октябре 1941 г. в стык 30-й и 19-й армий Западного фронта, оборонявшийся 45-й кавалерийской дивизией генерал-майора Дреера, немцы бросили 12 (!) полноценных дивизий и почти всю авиацию. Это обеспечило немцам подавляющее превосходство в живой силе и боевой технике на участке прорыва - на каждые 4 км фронта прорыва в среднем приходилось две полевые дивизии, до 50-60 танков и 25-30 самолетов против двух стрелковых батальонов, 6 танков, 6 противотанковых и 18 76-мм орудий Красной Армии. Сдержать немецкий "таран" было невозможно.
    Оценки показывают, что в типовых условиях боев первого периода войны пилоты люфтваффе могли уничтожить и вывести из строя до 12-14% общего количества целей на поле боя, приходящихся на один км фронта.
    Совершенно очевидно, что такая результативность действий немецких самолетов авиационной поддержки войск была более чем достаточной для успешных действий наземных войск по прорыву тактической зоны обороны советских войск, тогда как именно в ее пределах и в ближайшей оперативной глубине обычно и решался исход операции. Как правило, после прорыва тактической зоны обороны сопротивление войск противника резко снижалось...

    После прорыва немецкими ударными группами тактической зоны обороны войск Красной Армии и выхода на оперативный простор начинал действовать закон "положительной обратной связи", который проявлялся в следующем: чем стремительнее продвигались немецкие войска в глубь советской территории, тем труднее оказывалась организация эффективного противодействия, а потери обороняющихся росли значительно быстрее, чем наступающей стороны. При этом с каждым днем ситуация становилась все более благоприятной для немецких войск.
    "...Для нас оказалась неожиданной ударная мощь немецкой армии. Неожиданностью было 6-8 кратное превосходство в силах на решающих направлениях. Это и есть то главное, что предопределило наши потери первого периода войны", - так высказался об этих тяжелых днях выдающийся полководец современности маршал Г. К. Жуков.
    В сентябре 1941 г. в II(Shc)/LG2 для фронтовых испытаний поступили 6 предсерийных штурмовиков Hs129B-0. Кроме "хеншелей", на вооружении группы находились Hs123 и Bf109Е-4/В.
    Вооружение штурмовика Hs129B-0 состояло из двух 20-мм пушек MG151/ 20, двух пулеметов нормального калибра MG17 и максимальной (в перегрузку) бомбовой нагрузки до 350 кг (четыре 50-кг бомбы на бомбодержателях типа ЕТС50 под фюзеляжем, две "пятидесятки" на ЕТС50 под консолями крыла и 25x2 кг в фюзеляжном бомбовом отсеке) . Вместо двух 50-кг бомб на ЕТС50 под консолями крыла имелась возможность подвески двух контейнеров типа АВ24 на 24 противопехотные 2-кг осколочные бомбы типа SD2 каждый.
    По докладам немецких пилотов штурмовики Hs129B-0 проявили себя как эффективное авиационное средство поражения бронетехники и других наземных целей. Так, в один из дней шестерка "хеншелей" восточнее Вязьмы атаковала прорвавшиеся через немецкие позиции советские танки. По словам участников вылета, им удалось в нескольких заходах с высоты 60 м уничтожить 15 советских танков. Стрельба велась по моторному отсеку танков. Командир эскадрильи майор Вейсс только за 10 октябрьских дней уничтожил в районе Калинина 18 советских танков.

    Достоверность докладов немецких пилотов в отношении потерь советских танков вызывает очень большие сомнения. Дело в том, что бронебойный снаряд к MG151/20 в типовых условиях боев не обеспечивал пробитие брони как средних и тяжелых советских танков - Т-34-76 и КВ-1, так и легких - типа Т-60 и Т-70, при атаках с любого направления и под любым углом пикирования...
    Надмоторная броня и броня крыши советских танков всех типов поражалась бронебойным снарядом к пушке MG151/20 лишь при углах пикирования не менее 50". При меньших углах пикирования горизонтальная броня не поражалась при любых дистанциях стрельбы.
    В то же время угол пикирования на "хеншеле" ограничивался 30°. Дело в том, что летные характеристики штурмовика были откровенно плохими, а управление Hsl29B-0 настолько тяжелым, что делало очень сложным точное прицеливание и удерживание линии визирования на цели во время стрельбы на пикировании. По воспоминаниям немецких летчиков ввести поправки в прицеливание во время стрельбы удавалось далеко не всегда. Короткая ручка управления совершенно не учитывала анатомическое строение человека, и вывод машины даже из пологого пикирования представлял собой мучительный процесс. Более того, если угол пикирования превышал 30°, то усилия на ручке управления становились настолько большими, что летчикам просто не хватало сил для вывода штурмовика в горизонтальный полет.
    Вероятность поражения танков с использованием бомбового вооружения Hs129B-0 (6 бомб типа SC50), как с горизонтального полета, так и на выходе из пикирования под углами 25-30°, была все же небольшой и по расчетам не могла превышать 0,004.
    Более или менее эффективными могли быть атаки "хеншелей" только по советским бронемашинам всех типов, бортовая броня которых не превышала 10 мм, автомашинам и другим небронированным целям.
    В этом случае вероятность поражения (выведения из строя) в одном заходе, например, бронемашины типа БА-10 в боевых условиях при стрельбе в воздухе с Hs129B-0 из пушек MG151/ 20 бронебойными снарядами (атака сбоку, угол пикирования 25-30°, дальность открытия огня 300-400 м) в самом лучшем случае не могла превышать 0,23-0,25. То есть для гарантированного уничтожения на поле боя одного БА-10 необходимо было выделять не менее 8-9 бронированных "хеншелей".
    Очевидно, что состав и огневая мощь вооружения Hs129B-0, а также пилотажные свойства самолета не позволяли эффективно бороться с бронетехникой Красной Армии.
    Тем не менее после победных реляций с восточного фронта германским командованием было принято решение о срочном запуске Hs129B в серию. Первый серийный экземпляр Hs129B-1 покинул сборочный цех 21 декабря. Последний отличался от В-0 главным образом некоторым улучшением в системе бронирования самолета, несколько улучшенным обзором у летчика вперед-вниз и отчасти в стороны за счет изменения формы носовой части самолета и остекления фонаря кабины пилота, другими капотами моторов, открытыми оружейными каналами фюзеляжа и иным размещением радиооборудования. С 3 января 1942 г. началась регулярная приемка Hs129B-1 люфтваффе. Всего по апрель месяц включительно люфтваффе приняло 44 Hs129B-1.
    Почти все серийные "хеншели" поступили на вооружение 1-й эскадры непосредственной поддержки войск Shc.G.l, которая была сформирована 13 января 1942 г. сначала в составе штаба и двух эскадрилий - 1-й и 8-й, а затем развернута до двух групп четырехэскадрильного состава.
    Первая группа эскадры формировалась на базе 1./Shc.G.1, а вторая - на базе II(Shc)/LG2, понесшей перед этим в боях на московском направлении большие потери и выведенной в тыл для пополнения техникой и летным составом. Соответственно, эскадрильи II(Shc)/LG2 были переименованы в 5., 6. и 7./Shc.G.1.
    1-я, 2-я и 3-я эскадрильи 1-й группы эскадры вооружались Bf109Е-4/В, а 4-я, 5-я и 6-я эскадрильи 2-й группы - бронированными Hs129B-0 и В-1. Оставшиеся 7-я и 8-я эскадрильи эскадры получили Hs123. При этом 8-я эскадрилья придавалась для усиления 1-й группе, а 7-я - 2-й группе.
    Таким образом, в окончательном варианте 1/Shc.G.1 в качестве "основного" боевого состава имела истребители-бомбардировщики Bf109E-4/B, a II/Shc.G.l - чистые штурмовики Hs129B-0 и В-1. В качестве "не основного" состава групп использовались эскадрильи на Hs123.
    Такая структура групп упрощала организацию боевых действий разношерстных сил эскадры и способствовало повышению эффективности применения как бронированных Hs129B, так и Bf109Е-4/В.
    По мере завершения программы обучения и боевой подготовки эскадрильи Shc.G.1 перебрасывались на Восточный фронт и входили в подчинение командования 4-м воздушным флотом. К началу мая 1942 г. Shc.G.1 сосредоточилась в Крыму для обеспечения действий 11-й армии Манштейна по плану операции "Охота на Дроф" - захват Керченского полуострова. Однако уже к 15 мая, в связи с тяжелым положением немецких войск на юго-западном фланге советско-германского фронта, эскадра была переброшена южнее Харькова в район Барвенковского выступа.
    Поначалу все Hs129B группы имели стандартное вооружение, но к 27 мая "хеншели" из состава 4-й эскадрильи II./Shc.G.1 силами технического персонала были оснащены сменным противотанковым вариантом вооружения (так называемый второй "рустзатц" -R2), который включал 30-мм пушку МК101 в подфюзеляжном контейнере с боекомплектом в 30 снарядов (бомбовая нагрузка в этом случае ограничивалась 100 кг - 2 SC50 или 2 контейнера АВ24 с SD2 под консолями крыла на бомбодержателях ЕТС50).
    Имеющиеся у авторов трофейные документы, найденные в Hs129B-l, сбитом в июне 1942 г. на Юго-Западном фронте, проливают некоторый "свет" на реальные боевые свойства "хеншеля" с пушкой МК101 как противотанкового самолета.
    В руки советских пехотинцев попал экземпляр отчета № 210/42 от 5 июня 1942 г. на имя командующего истребительной авиации люфтваффе о проведении полигонных испытаний пушек МК101 стрельбой в воздухе с самолета Hs129B-l по тяжелым советским танкам КВ-1.
    Из отчетных материалов следует, что в период с 25 по 29 мая 1942 г. в 4./ Sch.G.l (аэродром Барвенково в 60 км северо-западнее Константиновки) находилась группа специалистов Генерального штаба люфтваффе в составе инспектирующего капитана Майнардуса (летчика, имеющего опыт применения пушек МК101) и штабного инженера Гецнера из 3-й инспекции и главного инженера Шиллинга из 5-й инспекции. В их задачу входило оказание помощи личному составу 4-й эскадрильи в практическом применении для борьбы с советскими танками пушек МК101 и снарядов к ним.
    Пушки МК101 и снаряды к ним были поставлены в группу на основании распоряжения начальника 5-й инспекции генерального штаба люфтваффе № 959/42 от 31 марта 1942 г. Однако у летного и технического состава 4-й эскадрильи к моменту прибытия инспектирующей группы не было никакого опыта применения пушки и снарядов.

    В течение 26 мая было проведено теоретическое занятие для летного и технического состава эскадрильи но основам эксплуатации и боевого применения пушек МК101 против танков. Особое внимание обращалось на изучение вопросов применения и снаряжения 30-мм снарядов из боекомплекта к пушке, включая и специальные подкалиберные снаряды с вольфрамовым сердечником (тип "101"). При обучении использовались макеты танков, схемы и рисунки самой пушки и снарядов к ней в разрезах.
    27 и 28 мая была организована практическая стрельба по находящимся недалеко от аэродрома танкам КВ-1, подбитых немецкими танкистами в ходе операции по окружению советских войск в районе Барвенковского выступа.
    27 мая в течение дня четырьмя экипажами было выполнено 12 самолетовылетов. Атаки выполнялись с пикирования под углами 10-30° строго поперек танка. Стрельба велась подкалибер-ными снарядами короткими очередями с дистанций 400-800 м по боковой части башни и корпуса танка (площадь цели примерно 15 м2). Минимальная высота над землей после выхода из атаки составляла 30-60 м.
    Результаты испытаний оказались удручающими. В идеальных полигонных условиях, когда никто не мешал, ни в одном из вылетов "...не было достигнуто ни одного попадания из пушки МК101, так как обнаружилось, что при недостаточной тренировке и малой скорострельности пушки МК101 очень трудно добиться попаданий по небольшой цели".
    В первой половине дня 28 мая те же четыре пилота выполнили на обстрел КВ-1 по три самолето-вылета каждый. "Снова выяснилось, что при углах пикирования 10-30° без достаточной тренировки добиться попаданий очень трудно" - при расходе 102 снарядов не было получено ни одного попадания в танк.
    Видимо, посчитав, что стоящий в поле у Барвенково советский КВ-1 заколдован и "расстрелу" не подвержен, немецкие летчики решили попытать счастье и "расстрелять" другой КВ-1, подбитый немецкими танкистами недалеко от Очеретино.
    После обеда четверка немецких летчиков выполнила по очеретиновскому КВ-1 12 самолето-вылетов. Углы пикирования остались прежними. Дистанция стрельбы была уменьшена до 300-500 м, а минимальная допустимая высота для маневра после выхода из атаки - до 15-25 м. В результате при расходе 94 снарядов было получено 12 попаданий в КВ-1. При этом в танк попали только три пилота, четвертому так и не удалось открыть счет.
    Из 12 попаданий в КВ-1 6 пришлись на боковую броню башни, 1 - в сварной шов соединения задней и боковой стенок башни, 2 - в боковую броню корпуса танка, 1 - в левый подкрылок и 2 попадания - в элементы ходовой части (гусеница и направляющее колесо).
    При этом ни один из попавших в башню и корпус танка 30-мм снарядов броню не пробил и серьезных разрушений элементам конструкции танка не нанес. Во всех случаях снаряды разрушались и застревали внутри брони, образовывая несквозные пробоины, выбоины и вмятины разной глубины.

АВИАЦИЯ И КОСМОНАВТИКА №11 2002 год