Бомбоштурмовые удары производились немецкими летчиками с высоты 50-100 м поотрядно (до четырех-пяти отрядов в группе - всего до 30 самолетов) последовательными волнами, начиная от переднего края и до районов расположения резервов. Задача первых двух-трех волн заключалась в том, чтобы атаковать вместе со своей пехотой войска и артиллерию противника на позициях. Последующие волны штурмовиков атаковывали ближайшие резервы и содействовали своей пехоте в овладении опорными пунктами, забрасывая последние мелкими осколочными бомбами. В изданных перед наступлением инструкциях большое внимание уделялось вопросам организации взаимодействия авиации с пехотой и установления прочной связи со штабами неземных войск.
Приняв участие в наступлении, германская штурмовая авиация оказала значительную помощь своим войскам. То обстоятельство, что свыше половины тяжелой артиллерии союзников попало в руки немецким солдатам, особенно перед 18-й армией, необходимо приписать результату действий штурмовиков.
Штурмовые авиаотряды работали до наступления сумерек. В итоге к исходу первого боевого дня войска немецкой 17-й армии дошли до второй линии английских позиций, части 2-й армии ворвались во вторую линию обороны противника, а 18-я армия - отбросила англичан на 6-7 км.
В последующие два дня вся наличная штурмовая авиация немцев наносила массированные бомбоштурмовые удары по подходящим резервам и отступающим войскам союзников в районе Шони - Гама - Перонн, на Большой Римской дороге и у мостов через р.Сомма и каналы. Отход английских войск по дорогам из Нуайона, Гюне-кара, Гама, Шони и Перонн был фактически остановлен из-за пробок, образовавшихся от действия авиации. Надо сказать, что походные колонны в два ряда солдат, повозок и автомобилей представляли из себя прекрасную цель для экипажей немецкой штурмовой авиации. Мелкие осколочные авиабомбы и ручные гранаты, сбрасываемые с низколетящих германских боевых самолетов производили в рядах отступающих значительные разрушения.
К исходу 25 марта между отходившей на северо-запад к морю 5-я английской армией и отходившими на юго-запад французскими войсками образовался разрыв, открывавший путь на Амьен. Немецкая 2-я армия 26 марта получает приказ наступать на Амьен. Союзники оказались в чрезвычайно сложном положении. Именно в этот тяжелый момент союзное командование бросило в образовавшийся 15-км разрыв почти все наличные истребительные и дневные бомбардировочные авиаэскадрильи, которые, действуя по немецким войскам бомбами и пулеметами с малых высот, фактически сыграли роль "конницы арьергарда", дав возможность собрать резервы и разрозненные отступающие войска и сколотить крепкую оборону на пути движения германского "катка". Уже с 28 марта темпы наступления немецких армий падают, наступает истощение и кризис операции. 4 апреля операция прекращается.
Массирование штурмовой авиации на решающих направлениях вооруженной борьбы наземных войск оправдало себя самым блестящим образом.
Начавшееся 27 мая 1918 г. очередное немецкое наступление на р.Эн по праву можно считать "звездным часом" немецкой штурмовой авиации.
На направлении главного удара 7-й армии немцы создали значительное превосходство в самолетах (наступление поддерживало 687 самолетов), вследствие чего смогли в полном объеме обеспечить непосредственную авиационную поддержку атакующих войск. К наземным боям привлекалось 14 штурмовых авиаотрядов (в двух группах), насчитывавших 126 самолетов.
В этом сражении впервые в истории воздушных сил немецкие штурмовые авиаотряды были привлечены для ночной разведки и атаки позиций войск противника. Подсветка целей осуществлялась осветительными авиабомбами экипажами 1-й и 2-й бомбардировочных эскадр.
Действуя большими группами (до 40-50 самолетов), немецкие штурмовики бомбами и пулеметным огнем совершенно расстраивали боевые порядки французских пехотинцев на исходных позициях для контратаки и прибывающих к полю боя резервов, чем обеспечивали быстрое продвижение своей пехоты.
Успех наступления был огромным. Уже к 11.00 части 7-й германской армии вышли к р.Эн, находившейся в 9 км от линии фронта. Переправившись через р. Эн немецкие дивизии к исходу дня вышли к р. Вель. За день немцы продвинулись до 20 км.
В последующие дни, несмотря все возрастающее сопротивление союзных войск, германские части при активной поддержке "пехотных самолетов" продолжали продвигаться вперед. Только начиная с 30 мая, когда союзникам удалось перехватить инициативу в воздухе и снизить авиационное давление на англо-французские армии, наступление 1-й, 7-й и 18-й немецких армий постепенно стало терять темпы и к 5 июня у Марны прекратилось.
Контрнаступление французской группы генерала Манжена против 18-й немецкой армии 11 июня, еще раз продемонстрировало возросшую мощь штурмовой авиации и подтвердило необходимость ее массированного применения на поле боя. Чем более сосредоточенными силами действовали штурмовики, тем большего успеха они достигали.
В этих боях против немецких войск союзники бросили в общей сложности 800 боевых самолетов, действовавших на 10-км участке фронта преимущественно в тактической глубине. Непосредственно на поле боя "работали" 250 дневных бомбардировщиков и около 300 истребителей, которые сбросили на головы противника 43 тонны бомб и расстреляли по наземным целям 60000 патронов. И хотя немцы не понесли больших потерь в живой силе и технике, но моральный эффект от штурмовых действий авиации союзников был значительным.
15 июля 1918 г. наступлением германских 1-й, 3-й и 7-й армий развернулось второе по счету сражение на Марне. Наступление должны были поддерживать 1464 боевых самолетов, из них 348 разведчиков и ариллерийских самолетов, 644 истребителя, 364 штурмовика и 108 ночных бомбардировщиков. Им противостояли войска 4-й, 5-й и 6-й французских армий, имевших в своем распоряжении 1254 боевых самолетов (406 разведчиков. 600 истребителей, 200 легких и 48 ночных бомбардировщиков).
Немецкое командование ставило своей авиации задачи аналогичные в мартовском наступлении без учета реально сложившейся обстановки на фронте. Дело в том, что в отличие от предыдущих операций построение французских войск в районе Марны имело глубокое эшелонирование и действий авиации, пусть даже массированных, только на первой позиции уже было недостаточно - необходимо было организовывать авиационное накрытие обороны противника на всю ее глубину.
Французское командование, напротив, из опыта последних наступательных и оборонительных операций сделало совершенно правильные выводы и в предстоящих боях предполагало "сочетать эшелонированную оборону с сильным контрударом". В соответствие с этим, планируя действия своей авиации, французы преследовали две основные задачи: завоевание превосходства в воздухе силами истребительной авиации и задержка немецких войск на переправах через р.Марна действиями легких бомбардировщиков.
Выполнение этих задач дало эффективные результаты по срыву немецкого наступления. За счет централизованного и массированного использования своих истребителей французам уже на второй день операции удалось завоевать полное господство в воздухе и их ударная авиация получила возможность практически беспрепятственно наносить сосредоточенные бомбоштурмовые удары по немецким тыловым сообщениям и переправам через Марну. Штурмовые атаки наносились в сомкнутых боевых порядках от 20 и более самолетов в группе. Бронированные Caudron G.4 "казались неуязвимыми, несмотря на ближние дистанции боя". В итоге тылы немцев оказались дезорганизованными и их армии остановились.
По сути, это был первый случай за всю войну, когда воздушные силы союзников оказали самое решающее влияние на исход наземного сражения, действуя своими бомбами и пулеметами по "жизненному нерву" немецких дивизий.
18 июля французы перешли в контрнаступление против западного крыла немецких армий. Главный удар наносился войсками 1-й французской армией на фронте 28 км, а обеспечивающий - войсками 6-й армии на фронте 25 км. Для обеспечения контрнаступления выделялось около 900 боевых самолетов.
Согласно приказа командующего 10-й французской армии генерала Ман-жена № 833/ОП от 17.07.18 г., на 400 самолетов-истребителей возлагалась задача "выметания неприятельской авиации из воздушного пространства над полем сражения". С этой целью самолеты были подразделены на три группы, эшелонированные по высоте: первый эшелон (выше 2000 м) предназначался для борьбы с германскими истребителями, второй эшелон (ниже 2000 м) - для борьбы с разведчиками и третий эшелон (ниже 1000 м) - для обстрела наземных целей и борьбы со штурмовиками и бомбардировщиками противника. Кроме того, истребительная авиация должна была обеспечить работу самолетов, приданных корпусам и взаимодействовать с наземными войсками в период самой атаки: "2) Во взаимодействии с самолетами, приданными пехоте (сопровождая их и находясь впереди них ниже 1000 м): эти патрули малых высот должны атаковать из пулеметов цели, которые они встретят хорошо удостоверившись в том, какой они принадлежат нации, прежде чем стрелять; 3) Во взаимодействии с танками: патрули будут особенно зорко следить за немецкими боевыми самолетами, бомбардирующими французские танки".
В задачах корпусной авиации указывалось, что последняя: "2) должна стараться защищать танки от огня специальных батарей быстрор-ганизованной борьбой с артиллерией противника; 3) корпусные самолеты должны иметь у себя на борту снаряды Брандта, которые они должны применять против наземных войск".
Нанесенный без артиллерийской подготовки совместный удар французской пехоты, танков и авиации застал войска немецкой 9-й армии врасплох. К вечеру 10-я французская армия продвинулась в глубину обороны противника до 9 км, а 6-я армия - до 5 км. На следующий день получают приказ о наступлении 5-я и 9-я армии. Бои охватили весь фронт марнского выступа и 4 августа он был оставлен немецкими войсками. Это было начало конца германской армии - стратегическая инициатива перешла, и притом окончательно, к союзникам.
8 августа 1918 г. стал переломным днем в истории боевой авиации. На рассвете этого дня под Амьеном свыше 1108 английских и французских самолетов (из общего числа 1904 самолетов, привлекаемых к операции) на бреющей высоте атаковали германские войска на фронте в 40 км, расчищая дорогу пехоте и танкам (атаку пехоты поддерживали 511 танков различного типа) 4-й английской и 1-й французской армий: "Все небо над полем сражения было занято множеством самолетов, бросавшихся в атаку на все замеченные ими цели. Авиация атаковала с бреющих высот автоколонны, обозы, головные железнодорожные станции, артиллерийские позиции, скопление пехоты, на поле боя, пулеметные гнезда, забрасывая позиции противника связками гранат, бомб и расстреливая из пулеметов. Отдельные самолеты атаковали противотанковые пушки, помогая этим продвижению танков и броневиков. Резервы 2-й германской армии подверглись штурмовым атакам на подходе к полю боя. Действуя впереди танков, самолеты ставили дымовые завесы, сбрасывая фосфорные бомбы перед укрепленными деревнями и лесами, имея целью скрыть приближение танков Действуя на небольшой высоте с наступающими войсками, самолеты неоднократно увлекали пехоту, сламывая сопротивление пехоты и тем самым содействовали успеху".
Лавине самолетов союзников немцы смогли противопоставить лишь 365 боевых машин (из них 140 истребителей и всего 18 штурмовиков)... В результате фронт 2-й германской армии был прорван, а моральный дух немецкого солдата - сломлен.
О моральном состоянии немецких солдат можно судить из показаний одного офицера-артиллериста 157-го полка 117-й пехотной дивизии, попавшего в плен 8 августа: "Тяжелая артиллерия обстреливала район позади наших позиций. Мы пролежали недолго как над нами появились густые стаи самолетов в таком количестве, которого мы раньше никогда еще не видели. Самолеты обстреливали нас, как бешенные. Они летали над нами так низко, что мы их почти могли схватить. Они забрасывали наши позиции связками ручных гранат и обстреливали из пулеметов, нанося большие потери".
В сложившейся ситуации даже действия отдельных боевых самолетов на низкой высоте имели ошеломляющий успех. Так, командующий авиасилами 1-й французской армии в своем докладе от 01.09.1918 г. отмечал: "8-го августа в 18.45 высота 95.0 (южнее леса Менонвиль) была занята французами; немцы удерживают две линии окопов, по которым стреляет 75-мм артиллерийская группа. Командование считало, что высота 95.0 еще занята неприятелем, хотя летчики уже доносили о занятии ее французами. Наши части были остановлены пулеметным огнем из леса Сиркюлер, из леса Френ и с западных склонов высоты 102.0. Аэроплан пехоты 15-й колониальной дивизии обстреливает светящимися пулями немцев в окопах и неприятельские пулеметы на склонах высоты 102.0. Немцы под влиянием этого обстрела отступают в лес Сиркюлер. Видя это наша пехота преследует их (2-я рота пехотного колониального полка)".
К особенностям боевых действий самолетов-штурмовиков союзных армий в этом сражении можно отнести активную борьбу с противотанковой артиллерией немецких войск.
Во время боя 8 августа было установлено, что сразу же после прорыва главной линии обороны противника танки союзников наталкивались на сильную противотанковую оборону (ПТО) немцев, тогда как артиллерия уже не могла их поддерживать огнем. В результате танки несли большие потери. Из 415 танков типа Mk.V и Мк.А, введенных в сражение на направлении главного удара 4-й английской армии за день было потеряно 100 машин (24%), причем около половины - в результате прямых попаданий артснарядов.
После тщательного анализа обстановки командование воздушными силами союзников для авиационного сопровождения танковых батальонов выделило по одной авиаэскадрилье истребителей и дневных бомбардировщиков.
Авиагруппа танкового сопровождения должна была вести воздушную разведку впереди наступающих танков и при обнаружении артиллерии противника пулеметным огнем и бомбами уничтожать прислугу и сами орудия, обеспечивая тем самым бесперепятственное продвижение своих танков. Кроме того, экипажи группы с целью скрыть приближение танков ставили дымовые завесы, сбрасывая фосфорные бомбы перед опорными пунктами противника. Каждому пилоту авиагруппы выдавалась карта, на которой были отмечены вероятные районы сосредоточения средств ПТО противника.
Последующие бои показали, что дневные бомбардировщики оказались совершенно непригодными для решения задачи борьбы со средствами ПТО противника и несли, по сравнению с истребителями, большие потери.
Уже во второй половине дня 8 августа вся авиация союзников, предназначенная для "работы" на поле боя, была брошена на уничтожение мостов и переправ через р.Сомма и бомбоштурмовые удары скоплений войск неприятеля возле них. Было приказано, "пока позволяет погода и освещение", атаковать мосты и железнодорожные станции с тем, чтобы задержать отступающую 2-ю германскую армию для нанесения ей решительного поражения.
Бомбоштурмовые удары по мостам и переправам (днем и ночью) продолжались вплоть до 14 августа. В общей сложности для атак мостов и переправ союзной авиацией было выполнено 975 самолетов-вылетов (включая вылеты истребителей, использовавших 25-фунтовые бомбы), в которых было сброшено 75756 кг бомб различного калибра. Однако каких-либо существенных материальных результатов в отношении самих мостов и переправ достигнуто не было. Виной тому, применявшиеся истребителями-штурмовиками и легкими бомбардировщиками авиабомбы, калибр которых (112 и 25 фунтов - 50,4 и 11,25 кг, соответственно) совершенно не обеспечивал эффективное поражение мостов и переправ. Моральное же воздействие на отступающие войска от подобных атак было впечатляющим. Задержки движения и потери в войсках в районах мостов и переправ также были значительны.
О том насколько высокой в действительности могла быть эффективность ударов самолетов-штурмовиков воюющих сторон можно судить по результатам полигонных испытаний авиационного вооружения этого периода, проведенного летчиками воздушных сил 1-й американской армии летом 1918 г. во время отработки штурмовых действий с низкой высоты.
Ипытания показали, что в результате бомбоштурмового удара шести самолетов (2 звена) De Havilland DH.4 с высоты 100-125 м в условиях полигона по роте пехоты, укрывшейся в поле в положении, соответствующем команде "воздух" (макеты были расположены хаотически на площади 300x250 м), последняя потеряла 57% личного состава. Из 1000 выпущенных пуль в мишени попали 31, а 29 осколочных авиабомб "дали" 475 попаданий осколками. При этом, многие мишени были разрушены совершенно.
Результативность бомбоштурмового удара звена DH.4 по позициям трехорудийной батареи с обслугой (орудия стояли друг от друга на удалении 60 м) была также высокой. Удар производился в двух заходах вдоль позиции. В первом заходе сбрасывались авиабомбы, во втором заходе - мишени обстреливались из пулеметов. Всего было сброшено 30 авиабомб и выпущено 875 пуль. В мишени попали 16 пуль и 276 осколков. Материальная часть орудий также получила повреждения.
Отметим, что основное поражение мишеней, как и в первом, так и во втором случаях обеспечили осколочные авиабомбы (наиболее "ходовая" 28,7-кг осколочная авиабомба союзников имела радиус сплошного поражения около 53 м, а авиабомба в 7,7 кг - около 33 м).
Естественно, что в боевых условиях результативность штурмовых действий была значительно ниже. Например, немецкие командиры, попавшие в плен в марте-сентябре 1918 г., заявляли, что в среднем около 25% потерь личного состава в их частях являлись результатом огневого воздействия низколетящих самолетов союзников.
За победу под Амьеном союзники заплатили большой кровью. Только англичане 8 августа потеряли 97 истребителей и легких бомбардировщиков, из которых 70 боевых машин были сбиты во время действий с низкой высоты по целям на поле боя, мостам и переправам через Сомму. Это составило 23% убыли матчасти, привлеченной в этот день к бомбоштурмовым ударам.
Надо сказать, такие большие потери были довольно рядовым явлением для штурмовой авиации всех воюющих сторон.
Например, 15 декабря 1916 г. под Верденом французские боевые самолеты, несмотря на плохую погоду (облачность, высота нижней кромки 400-500 м, сильный ветер, дождь, временами снег), на штурмовку войск противника на поле боя выполнили 120 боевых вылетов (общий налет 185 часов). Безвозвратные потери матчасти составили 40 самолетов (большая часть машин была разбита на посадках вследствие полученных в бою повреждений). Три летчика были убиты, двое ранены, еще несколько пилотов получили травмы и отправлены в госпиталь.
31 июля 1917 г. во время сражения у Ипра каждый штурмовой самолет немецких воздушных сил от ружейно пулеметного огня с земли в среднем имел до 20-30 повреждений за один боевой вылет, а хотя бы один из членов экипажа получал ранение. Иногда уже в первом боевом вылете целый авиаотряд выходил из строя (как правило, летчики-штурмовики делали в среднем по 2-3 боевых вылета в день).
21 марта 1918 г. во время наступления под Марной немецкие пилоты-штурмовики в первой же атаке позиций войск союзников от ружейно-пулеметного огня пехотинцев потеряли 17 боевых машин из 44, участвующих в атаке.
Надо сказать, что если первые полеты штурмовых самолетов враждующих сторон для поражения целей на поле боя наталкивались на сравнительно слабый зенитный огонь наземных войск ввиду "панической боязни стрелков обнаружить себя и навлечь пулеметный огонь с аэропланов", то начиная с лета 1917 г. вопросам противовоздушной обороны огневыми средствами пехотных подразделений в войсках стало уделяться самое серьезное внимание.
Например, в немецких войсках на каждом дивизионном участке фронта для защиты от атак низколетящих самолетов стали предусматриваться не менее трех пулеметных гнезд, каждое из которых состояло из трех и более пулеметов. Располагались такие пулеметные гнезда на удалении не более 1000-1200 м от передовой линии, исходя из требования ведения сосредоточенного огня одновременно по одному самолету "как можно большего числа пулеметов". С этой целью в полках в каждой роте выделялось по одному пулеметному взводу и, кроме того, на каждые 100 м фронта выделялось по одному пулемету для стрельбы по самолетам. Подобным образом действовала и пехота союзных войск.
Соответственно, потери штурмовиков от ружейно-пулеметного огня с земли возросли.
Анализ имеющихся данных о боевой деятельности немецкой и англофранцузской авиации показывает, что несмотря на использование сторонами для штурмовых действий на поле боя различных типов самолетов (специальный бронированный самолет - у немцев, и истребитель или многоцелевой самолет - у союзников), безвозвратные потери штурмовиков за день, как у тех, так и у других, были примерно одинаковыми и составляли в среднем около 30-35% от числа применяемых самолетов. Последнее объяснется довольно просто. Отсутствие бронирования у истребителей и многоцелевых самолетов союзников в типовых условиях боев 1-й Мировой войны вполне компенсировалось высокими скоростью и маневренностью машин. Кроме того, к несомненным достоинствам союзных самолетов-штурмовиков можно отнести наличие у большинства из них моторов воздушного охлаждения, значительно лучше "державших" удары пуль нормального калибра и осколков зенитных снарядов, чем моторы жидкостного охлаждения, которыми оснащались штурмовики немецкого происхождения. В свою очередь, пулестойкость брони немецких штурмовиков, в сочетании с более низкими скоростными и маневренными качествами самолетов, также не обеспечивала требуемую живучесть в бою.
Действительно, полигонные испытания немецкой брони толщиной 5,1 мм, установленной на самолете-штурмовике A.E.G. J.1 показали, что последняя пробивалась английской бронебойной пулей типа Mk.VII.P с дистанции до 600 м в случае нормального попадания и до 200 м в случае попадания под углом 30° к нормали. Обычная английская пуля пробивала такую броню с дистанции до 45 м под углом до 30° к нормали.
В тоже время, согласно результатов полигонных испытаний, проведенных в США уже после окончания войны, действительная стрельба обученных солдат по буксируемому рукаву с площадью равной половине площади боковой проекции фюзеляжа самолета типа DH.4 в типовых условиях атак наземных целей на поле боя (высота полета 25-100 м) в среднем давала 9% попаданий из винтовки и 5% - из пулемета. Пересчет применительно к штурмовику A.E.G. J.1 с учетом разницы в скорости и наличия у "немца" бронирования показывает, что вероятность попадания бронебойной пули с пробитием брони составляет примерно 7% при обстреле из винтовки и 4% - при обстреле из пулемета.
То есть, в типовых условиях боев система бронирования немецких штурмовиков при обстреле бронебойными пулями не обеспечивала им явных преимуществ перед небронированными истребителями и легкими бомбардировщиками англичан и французов. Броня защищала лишь от поражения нормальными пулями.
Таким образом, 1-я Мировая война определила основные пути развития самолетов поля боя и оформилась центральная концепция авиационной системы вооружения для решения всего круга задач непосредственной авиационной поддержки войск в наступлении (контрнаступлении) и в обороне, а именно: в составе воздушных сил необходимо иметь два типа штурмовых самолетов - легкого маневренного и тяжелого бронированного, взаимно дополняющих друг друга при решении боевых задач.
АВИАЦИЯ И КОСМОНАВТИКА №3 2001 год |
